В штабе ПК в одном из домов Старого города творился переполох. Было уничтожено их верховное командование; были зажаты и уничтожены противниками оставшиеся силы.
Фактически, координации между отрядами уже не было. Все радиостанции либо глушились, либо уже были захвачены врагами. В Новом городе оставалось порядка пяти сотен бойцов, которые бродили без какой-либо поддержки, никем не управлялись и находились на волосок от смерти.
Некоторые из них пытались вернуться в Старый город, но все попытки были тщетны – захватившие весь город русские и американцы укрепили практически каждый квадратный сантиметр. Каждая дорога была перекрыта, каждый переулок держал снайпер.
Выдержать натиск ПК могли лишь в одном случае – если подойдут силы под командованием бригадного генерала Габриэла Дунисо, удерживающие все выезды из города.
Там была действительно настоящая мощь. Именно в полках Дунисо служили продвинутые версии «охотников» - «хищники», одного из которых пришлось встретить Марлоу, Свитуотеру и Стрейнджу на крыше здания в Финансовом квартале. Однако, Дунисо не мог отойти с занятых позиций, так как его уход мог бы повлечь полномасштабное вторжение США и РФ в город.
Никто не подозревал…
…Что Свитуотер уже наблюдал за приближающимися с территории Японии русскими танками, используя спутник NASA.
Он никак не ожидал, что в штаб-квартире этих революционеров местного розлива окажется такая шикарная аппаратура. Даже ставить дополнительное ПО не пришлось – все работало и так.
Ясно было, что выдержать натиск этой угрозы стоящим на шоссе силам ПК не выдержать. Русские их просто сметут, а затем уже двинутся дальше в город.
Естественно, подобный ход событий мигом бы переломил ход этого конфликта, и морским пехотинцам США можно было бы смело сматывать удочки, а Браво-2 – только и отступать. Выйти за границы города уже точно не получилось бы.
Потому единственным решением данной задачи была немедленная эвакуация при помощи Первого и его союзников, которым в Старом городе все равно мало что угрожало. За окном выли сирены полицейских автомобилей и слышался гул толпы. Кто-то стрелял, разъяренными людьми бились машины, несколько вертолетов ПК пытались угомонить выступающих при помощи громкоговорителей, но безуспешно.
− Прямо как во времена Ноября, - вздохнул стоявший около Свита охранник Первого.
− Че? – не понял Терренс.
Тот отмахнулся и покачал головой.
Свит решил связаться с Сержантом и обсудить вопрос передачи золота этой группировке.
− Рэдфорд, как меня слышно?
Сержант не отвечал.

Он был немного занят борьбой с хищником ПК. На Фейт, Марлоу и Хэга напали еще двое. Бойцы в серьезной броне пытались задеть морпехов шокерами, но те не давались и уворачивались.
Оружие отлетело в сторону, доставать пистолет из кобуры было некогда. Сорвать маску с лица хищника, чтобы хорошенько надавать ему по морде, не представлялось возможным.
Все, что сержант знал и умел, было бесполезно против этого парня. Обычные удары ему были нипочем, а стрелять было не из чего.
Рэдфорд увернулся от очередного хука и вытащил свой нож. Он попытался воткнуть его в руку нападающего, но все тщетно – там была такая же толстая броня.
Фейт, которую отбросило в сторону во время очередной попытки остановить противников, попыталась достать до лежащего в стороне автомата. Но ей не позволили.
Один из хищников схватил и выбросил Коннорс прямо в окно. Она кубарем покатилась по снегу вниз, с возвышенности, отбивая все, что только можно, об торчащие из земли камни.
Именно тогда Свит попробовал связаться с отрядом еще раз.
− Эй, кто-нибудь слышит?! Это Свит.
− Свит? Я тут, - пытаясь подняться, просипела Фейт.
− Ешкин кот! В чем дело?
− Напали… хищники, - Фейт перевернулась на спину и посмотрела на звездное небо. Валяться на земле становилось холодно.
− Понял. Почему ты ответила?
− Меня… в окно выбросили…
− Эй, слышь, не таким тоном только! Все будет в порядке, я тебе отвечаю! – Свит почти кричал.
Фейт не ответила.
В доме же продолжалась схватка. Марлоу удалось отбросить от себя противника, превозмогая жуткую, нестерпимую боль от ранения, и добраться до своего оружия. Его попытались схватить хищники, но Хэг и сержант также налетели на врагов.
Марлоу удалось схватить ручку автомата, и он, еле удерживая оружие, развернул его. Крикнув «Берегись!» своим союзникам, он нажал на спусковой крючок.
Ствол подбросило вверх, но очередь рассекла одного из хищников по линии от паха до самой шеи. Именно на нем и повис сержант, который вдруг издал странный звук, какой-то приглушенный стон.
Но думать было некогда. Хэг достал свой пистолет и расстрелял обойму в другого хищника. Остался последний.
Он попробовал достать светошумовые гранаты из креплений на поясе, но вдруг осознал, что они пропали. К тому моменту Марлоу уже поднял ствол. Оглядевшись, хищник заметил столь необходимое ему оружие в руках у сержанта, который лежал на полу весь в крови.
Противник ринулся к своим гранатам, но Марлоу опередил его и застрелил. Умер хищник почти беззвучно, издав какой-то короткий и тихий «ах», нежели предсмертный стон или что-то этакое.
− Вам… пора начать использовать оружие, - пробормотал Хэг.
И тут и он, и Марлоу, обнаружили, что командир лежит посреди комнаты, держится за живот и практически не дышит. Подскочив к нему, бойцы переглянулись – его задело той же очередью, какой убило первого хищника.
Помочь тут было уже нечем. Рэдфорд был готов. Фактически, его застрелил Марлоу.
Престон опустился на колени.
− Твою… мать… Хэг, только не это.
− Эй, Рэдфорд, хорош симулировать! Вставай! – Хэг легонько потряс сержанта. Тот не двигался. Марлоу проверил его пульс. Сердце не билось.
− Мертв, - констатировал Хэггард.
− К гадалке не ходи… - Марлоу опустил голову. – Эй, а где Фейт?!
Фейт снова попыталась подняться. Через пару минут страданий у нее это получилось. Немного пошатываясь, она посмотрела вверх. Из больших окон дома шел мягкий желтый свет. Были видны силуэты двух фигур, различить, кто это, с такого расстояния не представлялось возможным.
Справа шла небольшая вымощенная камнем дорожка, по всей ее длине стояли фонари, ни один не светился. Ветер перегонял какой-то мусор, издалека доносился вертолетный гул.
Под одним из фонарей стояла скамья, Коннорс присела на нее. Фейт посмотрела на свои ладони – все в крови. Невероятная тишина стояла вокруг. Было непонятно, куда подевались жители этого поселка. В любом случае, главная опасность почти наверняка миновала.
Когда Фейт почувствовала, что ей стало лучше, она встала и пошла наверх, по дорожке.
К тому моменту Свит связался сразу со всем отрядом, потому Хэг и Прес перестали беспокоиться за бегущую. Она сказала, что поднимается.
Вскоре все трое оказались около какого-то небольшого домика, выкрашенного в бордовый цвет. Свиту, Стрейнджу и Кейт отряд рассказал о том, что случилось с сержантом. Свит вынести этого не смог и отключился, тяжело сопя. Все и так все поняли, без лишних слов.
Тело Рэдфорда было решено оставить. Командир теперь только мешал бы, однако, Марлоу и без того винил себя, а теперь ему казалось, что он и вовсе бросил своего друга в беде, не помог ему.
Хотя Престон и утверждал, что в этом отряде друзей у него нет, что они тут друг другу вообще никто, после смерти сержанта он по другому взглянул на вещи. Рядовой понял, что на самом деле все эти люди – это самые настоящие, самые верные друзья. Лучше у него никогда не было. И буквально полчаса назад он собственными руками убил одного из них.
Хэггард пытался утешить товарища, но это не помогло. Марлоу буквально расклеился. Странно было видеть его таким, но Фейт и Хэггард решили, что лучше оставить его наедине со своими мыслями, дать поскорее пережить это, чем постоянно напоминать.
Но Престон был человеком далеко не глупым и прекрасно понимал их мотивы. Им было его не понять. Они не стреляли в своих друзей.
Вертолету Первого и его бригады удалось преодолеть пургу и опуститься на достаточную для посадки высоту. Поочередно туда забрались Фейт, Марлоу и Хэг. Черная винтокрылая машина поднялась в воздух и набрала внушительную высоту.
Через пару минут полета один из склонов горы осветился ярким светом, и от определенной точки отдалился сгусток его. Не было сомнений, это была ракета, к тому же, самонаводящаяся. Вертолет был обречен.
Пилоту нечем было обмануть ракету, потому он спустился как можно ниже и приказал покинуть машину.
Быстро схватив парашюты, Браво-2 выпрыгнули из вертолета. Пилот тоже попытался эвакуироваться, но стоило ему только открыть дверь, как ракета попала прямо в двигатель, и парень с криками полетел вниз. Приземлился он прямо на какие-то камни, что гарантировало ему гибель.
Фейт задумалась. Погибло уже столько людей, и все, чтобы помочь ей. А стоило ли оно того?
− Отлично, теперь еще от этих, - Хэг указал пальцем в сторону гранатометчиков, - бегать придется. Давай, Престон, связывайся со Свитом. Отличный день! Вернее, ночь. А, пофиг.
Отряд опустился на мягкий снег. Он был неглубокий, всего лишь сантиметров двадцать, потому первоначальный страх Марлоу, что сейчас он будет по горло в холодной белой массе, отступил.
Тем не менее, настроение у всех троих было паршивей некуда.
С этого склона было прекрасно видно город. Черные высотки и множество черных кубов, параллелепипедов и прочих конструкций, раскинувшиеся на гигантскую площадь. Над городом парили самолеты и вертолеты, которые постепенно перемещались в сторону гор.
− Свит, Свит? – Марлоу попытался наладить связь, но попытка провалилась. Слышно было только треск помех.
− Не знаю… - Престон обернулся к Хэгу и Фейт. – Глушат, что ли?
− Ага, я думаю, - кивнул сапер.
− Ну, нам уже одной проблемой больше, одной меньше… - Марлоу пожал плечами и глянул на тропу, ведущую вниз по склону. – Все готовы?
Престон двинулся вперед и ступил на тропинку, но замерзшая земля оказалась скользкой, и рядовой кубарем полетел вниз. Хэг и Фейт подбежали к тропинке, но ступать на нее не спешили. Не хотелось повторить путь напарника.
− Ты первый, - Фейт глянула на Хэга.
− Э, почему?
− Давай.
− Ну нет… Прес, живой там? – сложив руки трубочкой и приставив их ко рту, крикнул Хэггард. Фейт тем временем оглянулась назад и вдали, там, где лунный свет немного освещал скалу, несколько черных фигур. Кто такие?
− Эй, Хэг, - потрясла она напарника за плечо. – Там какие-то люди!
− Черт побери, и точно, - сапер кивнул, глядя в сторону, куда указала девушка. – Ну, значит, вниз! – Хэггард попробовал ногой тропинку и убедившись, что она скользкая, пошел по снегу справа. Он пропустил Фейт чуть вперед и далее постоянно оглядывался назад.
− Слушай, может, на заднице съедем? – оглянувшись, спросила Фейт.
− Отобьешь, - покачал головой сапер.
К тому моменту, как они к нему добрались, Марлоу уже сидел около большого камня, держась за простреленную руку.
− Совсем все плохо? – спросила Фейт.
− Да не, - спокойным голосом заявил Престон, поднимаясь. – Так, потревожил рану слегка, но сейчас пройдет.
Спускаться было еще долго, но никто не разговаривал. Все были напряжены. Натянуты, как струны. Весь день и так не задался. Казалось бы, столько сделано, столько пройдено, но это все должно было завершиться. И, как считал Марлоу, завершилось оно более чем плохо.
Завершилось оно гибелью командира, гибелью вертолета и ранами, ранами, ранами, ушибами и кровью. По мнению Престона, раньше, в Южной Америке, например, было легче. Или в Восточной Европе. Первые походы за золотом казались совершенно необременительными. Но теперь рядовой понимал, что то, что было потеряно, превышает в разы то, что было заработано.
Да и не заработано еще толком ничего. Золото надо вывезти из страны, что уже не представляется возможным. Хотя, сержант, скорее всего, был прав – золото не принесло счастья никому из них.
Кто знает, вдруг сержант двадцатым чувством чувствовал, что ему уже не выбраться? Потому и решил отдать золото, чтобы оно помогло хотя бы Фейт.
Да, наверное, девчонка – единственная, у кого был хоть какой-то плюс с операции. Хотя, думал Марлоу, девчонка-девчонка, а сам немногим старше ее. Нашелся тут дед.
Хэггард тоже постоянно размышлял о сержанте и о том, что ему пришлось преодолеть. Он прекрасно понимал, что сержанту, в принципе, было уже все равно, как уйти с войны. Хэг вдруг задумался – а вдруг Рэдфорд теперь по-настоящему счастлив? Навряд ли мировая война надолго позволила бы ему рыбачить у пруда. А что теперь? Покой.
А вот Фейт понимала, что теперь ей надо как-то за все расплатиться. Обращая внимание на напряженные лица двух бойцов, ставших ее боевыми товарищами за все это время, она понимала, что они-то, в принципе, и не получили ничего. То золото, которое они захватили, лежало на складе, можно сказать, пылилось, а вывезти его – та еще головоломка. Ради нее они дезертировали, хотя, конечно, об этом никто, кроме того офицера не знает, но все же.
Но, тем не менее, она была рада, что после всего этого, тут оставался Марлоу – он ей нравился все больше и больше, хотя внешне она этого не показывала. Девушка уже размышляла о жизни в США (как она полагала, больше отправляться все равно некуда). Как там, наверное, здорово, как хорошо, однако, больше никаких бегущих. Хотя, в принципе – опасное это дело. Тем более такие навыки можно много где применить.
Всех троих периодически посещали мысли о сбитом вертолете. Кто же это были такие? Высовываться они не решались – очевидно, не хотели, чтобы Хэг их заметил. Но они почему-то не атаковали. Марлоу периодически тоже оглядывался, после того, как узнал о преследователях.
Наконец, с горы удалось спуститься. Отряд тут же принялся уходить за склон, чтобы скрыться от неизвестных преследователей, но не тут-то было.
На дороге впереди показалась военная техника – несколько грузовиков и БТР. Чьи они, определить было тяжело, однако Престону, который вытащил бинокль, понять все же удалось – русские. Из кузовов машин высыпали бойцы и тут же открыли огонь по отряду. Сзади также последовали выстрелы.
− Черт, направо, направо! – крикнул Марлоу, убегая в сторону. – Какого хрена вы по этим чертям сзади не стреляли?!
− Да нафиг нам лишний шум-то! – отстреливаясь на бегу, скорее для проформы, чем в надежде попасть, рявкнул Хэг.
БТР открыли огонь в тот момент, когда отряд пробегал дорогу. Под ногами все заходило ходуном. Фейт не удержалась и упала.
− Нет! Твою мать! – Марлоу кинулся назад. – Только не это!..

Фейт провалилась прямо в воронку в асфальтовом покрытии, потому огонь противника ее не достал. Марлоу буквально рухнул туда же, чуть не наткнувшись на кусок арматуры, торчащий из невесть как попавшей сюда бетонной плиты.
Фейт не высовывалась. Марлоу тоже. Они не знали, что делать. Обстрел продолжался, кроме того, не было никаких сомнений, что солдаты противника приближаются. Странно, что еще не кинули лимонку.
Стоило только об этом подумать, как небольшой, продолговатой формы предмет звонко стукнулся об бетонную плиту. Это была граната. Марлоу схватил ее и кинул назад, туда, откуда, по его мнению, она прилетела. Раздался взрыв и чьи-то крики.
− Марлоу, Марлоу, как слышишь? – с ним связался Свитуотер.
− Да хреново, помехи! Ну да ладно, главное, что вообще слышу!
− Престон, эти парни, которых вы встретили – разведчики. Русские едут сюда большой толпой, несколько сотен танков, вертолетов и самолетов. Они сметут тут все.
− Мне-то ты зачем это рассказываешь? - Престон сжал рукоять автомата. – Я-то что?
− Да так… мысль есть. Ты же знаешь, кто сейчас на авианосце за главного?
− Ну так… полковник Радфилд!
− Верно, им прислали новое оборудование, то ли из Кремниевой Долины, то ли вообще с Филиппин, факт остается фактом. Эта штука может подключиться к ретрансляторам по северной границе страны, так, используя игрушки Первого, я смогу сделать нечто типа… большой глушилки. Думаю, Радфилду это понравится.
− По-твоему, мы так тормознем русских? – Марлоу внимательно вслушивался. Хотя стрельба и не прекращалась, но услышать, что кто-то приближается, вполне можно было. Кроме того, огонь вели неприцельно, будто бы для острастки.
− Ну да, что ж они без связи будут делать?
− А что, у Первого такие крутые игрушки? – Марлоу усмехнулся.
− А то. У него тут вообще серьезные вещи. Ну, нашим привет передавать?
− Передавай. Все, Свит, отбой. Слышь, Фейти, - он повернулся к бегущей. – Похоже, придумал наш связист, как орды русских тормознуть.
− Мне это неинтересно! – она кивнула в сторону врагов. – Лучше давай, жди…
Оба задавались вопросом – как там Хэггард. В принципе, у него были все шансы уйти. И он молодец, если ими воспользовался. Тут ловить нечего.

Первый очень горевал по поводу потерянного вертолета. Ведь это была чуть ли не основная ценность группировки. А тут его раз – и нет, да еще и вместе с пилотом. Обещанное золото не покрывало расходы, потому он решился на отчаянный шаг.
Свитуотеру так и не удалось подключиться к американской военной сети, обеспечиваемой оборудованием с авианосца – базы операции морпехов в районе. Его, Кейт и Стрейнджа схватили люди Первого и погрузили в грузовик, в надежде, что те расскажут им про место хранения золота.
Хэг ушел. Он пробирался через пустые дворы, глядя на обшарпанные и изрисованные стены кирпичных домов. Обрубки проводов темными змейками тянулись по выцветшим бледно-розовым стенам. Всякий мусор был разбросан повсюду, несколько деревьев вырваны с корнем.
Вдруг, Хэггард услышал какие-то странные звуки, похожие на плач. Он буквально в штаны не наложил. Обычно такое бывает в фильмах ужасов.
− Екарный бабай, дожил, - перезарядив на всякий случай оружие, выдохнул Хэг.
Тем не менее, в лучших традициях подобных хорроров, он не стал убираться из этого места, а пошел искать источник шума. Что-то все-таки подсказывало, что детский плач – это именно детский плач, и сейчас из него никто кишок не вырвет и в бараний рог не скрутит. Ну, а если даже кто-то это и сделает, то будет это не мистическая сила, а вполне обыкновенный человек.
Плач доносился из подвала одного из домов. Хэг подошел к подвальному окну в фундаменте здания и глянул внутрь. Было слишком темно, луч фонаря выхватывал только небольшие участки, на которых цели видно не было.
Прежде всего, Хэг попробовал связаться хоть с кем-то из союзников. Никто не ответил. В очередной раз проклянув сержанта, который «опять оставил одного», Хэггард попробовал пролезть в окно. Попытка оказалась неудачной.
Боец огляделся. Недалеко от него была неприметная дощатая дверь. Она оказалась заперта – неудивительно. Тем не менее, Хэга это не остановило. Солдат ногой выбил хлипкую преграду и проник внутрь. Осмотрев при помощи фонаря все углы, он ужаснулся – прислонившись к стенам, обгоревшие, изуродованные трупы смотрели прямо в его сторону. Плач шел откуда-то издалека. Хэг двинулся в ту сторону.
И тут он понял, в чем дело – маленькая девочка рыдала, сидя около трупа женщины. Хэггард, ошеломленный происходящим, подошел к ней. Девочка ужаснулась и заплакала еще сильней.
− Э, ты плачешь по ней, я так понимаю? – боец кивнул в сторону мертвого тела.
− Да, - через всхлипы и шмыганья носом, пробормотал ребенок.
− Хм, а ты смелая. И не страшно тебе тут находиться?
− Н-н-нет, - девочка покачала головой. И тут она получше оглядела пришедшего, приметила его оружие и общий внешний вид. С криками, она убежала прочь и забилась в какой-то угол.
− Да в чем дело? – Хэг посветил на нее фонарем.
− Это вы… или кто-то из ваших… убил маааму! – она еще сильнее зарыдала.
− Стоп. Ты хочешь сказать, американцы убили твою маму?!
− Я не знаю. Дяди большие и с оружием. Они и… меня х-хотели убить, но один из дядей сказал, ч-что н-не следует этог-го делать, - всхлипывая, бормотал ребенок.
− Помнишь, как эти су… люди выглядели? – Хэггард сжал оружие. Навряд ли американцы, которых отсюда выбили еще черти когда, или русские стали бы просто так убивать гражданских. Нет, насчет противника он не уверен, но все же целью являются не обыкновенные люди, а вполне себе необыкновенные солдаты. Возможно, ПК.
− Помню. У н-них были такие же пистолеты, как и у в-вас, они все были большие и очень черные. У н-них были какие-то шт-туки на головах…
Черные… ни у русских, ни у американцев абсолютно черной формы нет. Кроме того, в условиях городского боя, наоборот, надо было нечто посветлее.
Значит, остаются только ПК. Но возникает резонный вопрос – а смысл?
Еще немного поговорив с ребенком, Хэг узнал, что отец работает в ПК, причем не кем-нибудь, а командиром целого батальона. Он выезжал на задания вместе с бойцами и всегда приносил домой «медальки». Где он, сейчас неизвестно.
Также, стало ясно, что у малышки не было никого. Ее мама и папа – единственные родные люди. Помотав головой, Хэг принялся объяснять, что он хочет помочь и не собирается делать ей ничего плохого.
Наконец, она согласилась.
Хэг хотел вернуться в ставку «революционеров», а там уж решить что-то. В принципе, все летело в тартарары, и уже хотелось убраться с этой войны куда подальше. Вон, даже ребенка нашел. Кто знает, вдруг это – знак свыше? Мол, пора тебе, Хэг, жить нормальной жизнью, а не под пули лезть.

Фейт и Престон обнаружили канализационную трубу, в которую и забрались. Она была абсолютно новая. Ручейки воды текли снизу, и в них приходилось держать колени. Вскоре штаны намокли.
− Эх, не знаешь, куда этот путь ведет? – Марлоу оглянулся к спутнице.
− Хм, да нет.
− Ну, я надеюсь, уж точно за колонну русских.
− Не сомневайся.
Первый же люк, встретившийся им на пути, они решили не открывать, а проползти еще дальше. Наконец, метров через пятьдесят, выбраться оттуда удалось.
Противники перестали вести огонь по прежней позиции, они находились в постоянном движении. Два БТР уже отъезжали, пехотинцы, нервно осматриваясь, вертели лучами фонарей во все стороны.
Марлоу на скорости пересек дорогу, за ним следовала Фейт. Они также решили двигаться к Первому, попутно пытаясь связаться со Свитуотером или Хэгом, но в эфире стояла мертвая тишина.
− Да в чем тут дело? – разозлилась Фейт. – Постоянно никого нет. Вы как вообще общаетесь?
− Я не знаю, в чем дело, - прикрикнул Марлоу. – Как мы общаемся, ты видела. Слушай, Фейт, это все же ненормально. – Он вытащил нож и посмотрел на лезвие. Затем снова убрал клинок в ножны.
− Что?
− Ну, многое… - вдруг он услышал какие-то голоса. – Эй, вслушайся!
− Ага, - кивнула Фейт. – Слышу что-то…
В небе загудели вертолеты. Они явно приближались, и пока их было слышно еще очень плохо, но постепенно звук становился отчетливее и отчетливее.
− Будем проверять, что это? – спросила Фейт.
− Ты про звуки? Будем, - ухмыльнулся Престон.
Девушка как-то странно на него посмотрела. Как на какого-то дурака или полоумного. В любом случае, она надеялась на отрицательный ответ.
Чем ближе они по кустам и по закоулкам приближались к странным голосам, тем четче становилось слышно детские смешки. Откуда тут ребенок?!
Вскоре они добрались до своих целей. Увидев знакомую шапочку Хэга, Марлоу побледнел, а потом чуть не расхохотался. А вот Фейт не удержалась. Она прыснула, а затем Марлоу, глядя на нее, тоже. В конце концов, оба натуральным образом заржали, валяясь в траве, чем и привлекли Хэггарда и девочку.
Хэг узнал знакомые нотки, но все же решил не рисковать и поднял оружие. Девочка спряталась за него, и так они пошли к кустам. Там он заметил валяющихся в газоне смеющихся напарников.
− Э? – он удивленно глянул на них. – Вы чего, ребят? Черт, как я рад вас видеть!
− Педофилом стал? - сквозь смех, пытаясь подняться, проговорил Престон.
− С какой это стати ты так решил? – вполне серьезно спросил Хэггард.
− Да шучу я, - успокаиваясь, Престон поднимал не могущую успокоиться Фейт. – Хотя, ты сам посуди, идет здоровый мужик с девочкой маленькой, - он помахал ребенку рукой, - он ей совсем не батя.
− А что такое педофил? – не поняла девочка.
− Ну, это мужик такой, который маленьких девочек и мальчиков тра… - Хэг поймал грозный взгляд Фейт и Престона. – Сажает в машину или уводит в подвал, и их больше никто не находит. Вот!
− Ой, - пискнул найденыш.
Отряд выдвинулся к ставке антиправительственной группировки.

Встретили их очень немиролюбиво. В переулке на них напали.
Отбиться было очень просто. Противников было всего двое, да и их автоматы постоянно клинили, потому удалось загнать обоих в угол и вынудить сдаться. Ребенка на время перестрелки укрыли в безопасном месте.
Тут-то весь план Первого раскрылся. Значит, золота ему захотелось. Марлоу выстрелил одного из пойманных, второго заставили достать машину. Как выяснилось, у Первого был целый автопарк, и Браво-2 выбрали небольшой броневик на шести колесах. Забравшись внутрь, они скрутили пленного, и Марлоу отправился за руль. Он взял курс на доки, ведь именно там хранилось золото. Только Первый туда доберется в одном случае – если Свит, Кейт или Стрейндж выдадут место хранения. Возможно, враги уже там.
Надежды рушились одна за другой.
Фейт заговорила с найденной девочкой.
− Ну, как тебе на этой машине?
− Трясет слишком! – пожаловалась малышка.
− Да, ну что ж тут поделаешь. Ты вообще как?
− Плохо…
Фейт приобняла ее.
− Да… я тебя понимаю.
− Правда? – девочка посмотрела на нее заплаканными глазами.
− Ну… мою маму тоже… того. – Она сделала неопределенное движение шеей.
− Ой.
Хэггард оглядывал внутренности машины, один сплошной металл. Рифленый металл. Сидения приставлены к стенам спинками. Подъемник к пулеметному гнезду стоял прямо посреди прохода. Тусклые лампы освещали салон.
Хэг периодически тыкал пленника, с которым сидел чуть ли не в обнимку. Теребил ему волосы, делая так называемую «чесалку», трепал за уши. Тот недовольно реагировал на все это, пытался даже укусить бойца, но тот дал ему подзатыльник, после чего любые попытки самообороны были прекращены.
До склада оставалось совсем недалеко. За пару сотен метров машину пришлось бросить – уж слишком она приметная. Конечно, если бы их хотели вычислить, уже давно бы это сделали, но береженого Бог бережет. Черный бронеавтомобиль остался стоять посреди темно-красных и зеленых контейнеров.
Около склада никого не было. Внутри – тоже. Отряд подошел к ящикам, среди которых драгметалл и был оставлен. Собственно, там все слитки и лежали. Досюда никто не добрался за все время их отсутствия. Хотя, в принципе, не так уж долго они и отсутствовали.
Металл буквально притягивал к себе. Вот они, деньги, такие близкие, такие большие, но при этом такие недосягаемые!
− Раз золотишко на месте, значит… - Хэг выдержал паузу, - они не сказали, где оно. Что ж, я даже и не знаю, что думать. Но, полагаю, раз они не сказали, значит, они все еще живы. Ну, пленник, давай, рассказывай, где они могут быть. Наверняка что-то же тебе рассказывали…
Пойманный революционер все не хотел говорить. Уж чего только Марлоу и Хэггард не творили с ним. Фейт увела девочку как можно дальше от места издевательств и насилия.
Методам допроса их в свое время обучил сержант. Тот лихо разобрался с русским, который не знал английского. В итоге он выдал им серьезную информацию, которая очень помогла.
В надежде раздобыть ценное и тут, Престон и Джордж себя не жалели. При этом, чтобы как можно лучше войти в образ, они старались использовать методы, после которых следов на теле не оставалось.
Наконец, доведенный до границы революционер взмолился:
− Ладно!!! Ладно!!! Я все скажу, не делайте больше, нет!!!
− Вот и славно. Слушаю тебя. Марлоу, записывай, хе-хе…